Андреас Патц Блоск

http://andy-777.livejournal.com/568322.html?utm_source=fbsharing&utm_medium=social. Просмотр: 20 июня 2017

Andreas Patz, Facebook Account

Андреас Патц Блоск

ВСЕМИРНО ИЗВЕСТНЫЙ НЕМЕЦ-БЕЖЕНЕЦ, именно так называет Ойгена Мартенса Владимир Полубояренко (vladimir.poluboyrenko), пригласивший дважды беженца в Ставропольский край и предложивший ему пустующий дом в безвозмездное пользование. Ойген пока согласия своего не дал, зато дал интервью, которое стоит того, чтобы о нем сказать несколько слов.

Собственно, совершенно нет разницы, кто и куда собирается переезжать. Или уже не собирается. Нет разницы. В свободе, слава Богу, живем. Более того, если бы не Первый канал с его Мамонтовым и не ажиотаж, раздутый некоторыми СМИ, то наверное никто бы и не интересовался, что там у этого парня за проблемы с реальностью. Позволю себе прокомментировать некоторые заявления «всемирно известного немца-беженца». Его текст выделен курсивом.

В школе мы и столкнулись с реальностью. — Какой именно реальностью? — Утром дети уходят в школу и возвращаются домой к часу-двум. Они обедают, немного играют и делают домашнее задание до девяти вечера. Так, большую часть своей жизни они посвящают школе. Дети воспринимают старших людей всерьез, впитывают как губка все. И в школе они столкнулись с сексуальным образованием (в немецких школах с четвертого класса начинаются уроки сексуального развития, детям рассказывают о теле, дружбе, гендерных ролях мальчиков и девочек. С седьмого класса разбираются темы женского цикла, сексуальности и ее видов. Уроки обязательны для всех учеников. Часть из них проходит совместно, еще часть — для мальчиков и девочек раздельно — прим. «Медузы»).

Реальность в том, что дети возвращаются из школы к часу-двум, обедают, немного играют и делают домашнее задание. Как я понимаю, в зависимости от того, столько они «немного играют» и растягивается подготовка домашних заданий, иногда до девяти вечера. Мой вопрос: что в этой реальности не так? Или сам Ойген учился (в том числе во времена своего сибирского детства) по-другому? Вопрос риторический, ладно. Далее «Медуза», спасибо ей, поясняет, что же означает это злополучное «сексуальное образование»: учителя рассказывают о теле, дружбе, гендерных ролях мальчиков и девочек. Это тоже плохо, да?

Вообще, возможно, кому-то будет интересно, что на самом деле означает словосочетание «начинаются уроки». Мы с женой вырастили четверых детей. Все они, разумеется, ходили в школу и «возвращались из нее к часу-двум». Никогда проблем с уроками у нас не было. Двое из наших выросших детей уже имеют свои семьи, младшая дочь учится в университете, младший сын заканчивает седьмой класс. Позавчера мы по обыкновению собрались вместе и я спросил у детей, что значит «начинаются уроки»? Они мне ответили: начинаются и тут же заканчиваются. В смысле? В смысле, да, в четвертом классе есть в программе три, максимум четыре урока (в год!) о теле, дружбе, и гендерных ролях. А потом? – А потом... всё. Да, всё. Ни-чего. Вплоть до седьмого.

На последнем в моей памяти родительском собрании нашего семиклассника выступала учительница. В своем выступлении она порицала поступок одного мальчика, который нехорошо дразнился в адрес одноклассника. Он рифмовал – в этом месте учительница запнулась, а потом, сделав над собой усилие, сказала: «Ладно, я все же повторю то, что он сказал, он дразнился Дэнис-пенис». Я видел ее смущение при этом, ее заминку. Ей пришлось произнести слово «пенис»! И вот сегодня я подумал о том, что пусть лучше такие учителя рассказывают моему ребенку о дружбе, чем это сделают сверстники на улице.

С седьмого класса, – продолжает Мартенс, – разбираются темы женского цикла, сексуальности и ее видов. Уроки обязательны для всех учеников. Часть из них проходит совместно, еще часть — для мальчиков и девочек раздельно.
И что плохого в том, что в седьмом классе девочкам расскажут о женских циклах? Для некоторых уже с опозданием, кстати. Я учился в советской школе. Без всяких там гендерных закидонов. Ну вы знаете. И вот в девятом классе у нас одна девочка... родила. Ага. То есть, это она уже родила в девятом...

Послушайте, я вовсе не собираюсь идеализировать какую-то систему образования, но давайте реально смотреть на вещи. Не терять голову от столкновения с реальностью. Мой сын, допустим, рассказал, что задолго до этих уроков он гораздо больше, и в другой, разумеется, форме слышал много всякой информации по теме от пацанов (сыновей наших соотечественников) на улице. Пацаны эти знали, где их родители прячут видеокассеты с порнухой и когда тех не было дома, вовсю их смотрели.

Нам нужно было платить штраф за пропущенные уроки. Он может доходить до 1500 евро. В нашем случае это было 30 евро — на меня и столько же на мою жену. Мы из принципа отказались платить. А так как мы отказались, то нам грозила тюрьма. Суд длился около трех лет.
Вот так – с полутора тысяч на 30 евро, половину одной заправки бензобака. А потом еще суд. На целых три года. Потому что «из принципа» не хотели, чтобы их детям рассказали о теле и о дружбе. В то время, как на улице всё это рассказывают их детям без всяких принципов. Вот честно, очень хочется понять Ойгена. Но как-то ну совсем не получается.

Далее, читаю: Вторая дочь попала в такую же ситуацию, директор настаивала на ее посещении. Но в конце концов им пришлось ее отпустить, и школа уже не посмела заявить об этом в суд.
Вот так вот, «не посмела». Так живи, Ойген, радуйся жизни, твоя взяла. 30 евро, опять же, сэкономил. Так нет от засилья секс-просвета надо таки бежать. Опять же, переезжай куда хочешь, но весь этот театр зачем?

Дальше еще интересней: Секс-просвещение в Германии начинается даже с детского сада. Там устраиваются уголки, где дети могут вдвоем играть в доктора, раздеваться, трогать друг друга. Педагог настаивала, что это нормально, дети имеют на это право и им нельзя препятствовать. Также там есть секс-боксы: пластмассовые коробки, где находятся плюшевые вагины и члены.
Обалдеть! Про «уголки» – это так мило. :-) Как это я умудрился не увидеть «секс-боксов», ежедневно водя четверых своих детей в садик. Ойген, вот правда, не смешно. Прочитал это на упомянутой выше встрече своим детям. Сын воскликнул: «Папа, ну хватит прикалываться! Где ты откопал этот бред?»

Для многих местных родителей, чьи дети еще с детского сада занимаются секс-образованием, естественно, что в четвертом классе ребятам по полной программе преподают, как происходит половой акт, показывают все гениталии и тренируют надевать презервативы.
Про тренировки надевать – вещь вообще запредельная. Ну, да ладно, читаем дальше: «А еще в Германии около 60 тысяч детей забирают у родителей просто так»
Стесняюсь спросить, как это «просто так»? Я живу в Германии с 1989 года, дольше, чем Ойген. Из всех людей, которых я знаю, нет ни одного, у кого забрали бы детей. Или хотя бы одного.

За всем этим стоит ювенальная юстиция, – нагоняет жути «Медузе» беженец, – они выдают гранты на то, чтобы забирали детей («Медузе» не удалось найти подтверждения этих слов). Им нужна свежая кровь — и много где предпочитают детей именно из России. Конечно, наблюдая все это, мы не могли исключать, что и у нас заберут детей. Мы жили в порядочном мире, пока не столкнулись с реальностью.
По ходу от столкновения с реальностью Ойген сильно пострадал. Меня почему-то вовсе не удивляет тот факт, что «Медузе» не удалось найти подтверждения. Про свежую кровь особенно умилило. А еще, да, «именно из России», откуда же еще?!

У нас была мечта о домашнем образовании, что в России предусмотрено законом. Но на этой почве с местными властями у нас были разногласия...
Стало быть в других странах у Ойгена тоже возникают «разногласия с властями»? Что тут комментировать?

Я через месяц устроился на ту же работу и даже пошел на повышение. Но мы продали дом в селе и уехали за 15 километров от него. Дети пошли в другую школу, и там они стали примером для подражания.
Примером, как я понял, дети Ойгена были всегда. Не зря же он гордился своей дочерью, Мелитой. Вопрос-то не в этом. Дети, ставшие примером для подражания, что теперь будут делать с секс-просветом? В другой школе.
А за Ойгена можно только порадоваться. При такой безработице его взяли «на ту же работу». Да еще повысили. И не потому, надо отметить, что Мамонтов с видеоаппаратурой приехал. И это тоже реальность. От столкновения с которой Ойген почему-то страдать не спешит.

Нет на земле ни одной идеальной страны. Всё в мире относительно. Страны отличаются лишь степенью страдания простого народа, условий его жизни, работы, отдыха, лечения, достоинством заслуженного отдыха при выходе на пенсию. Для христиан к этому еще добавляются и условия для благовестия. Господь в своей мудрости решил не забирать своих детей из мира, но в мире хранит их от зла (Св. Евангелие от Иоанна 17:15). Жить в свободе и благополучии – большая привилегия. Но при этом нужно понимать и помнить, что любая свобода имеет две стороны. Это же ясно, как белый день!

Meduza_ 18 июня 2017

https://meduza.io/feature/2017/06/18/vse-okazalos-ne-tak-kak-predstavlyal-sebe-evropeets. Просмотр: 20 июня 2017.

«Все оказалось не так, как представлял себе европеец» Интервью Евгения Мартенса, который увез семью из Германии в Россию, чтобы «спасти от сексуального просвещения»

Meduza

08:08, 18 июня 2017

http://capelino.com/unreasonable-expectations-
why-the-family-of-eugen-martens-returned-to-germany/
Stand: 20. Juni 2017

В декабре 2016 года семья Мартенс — Евгений (Ойген), его жена Луиза и их десять детей — переехали из Германии в Новосибирскую область, спасаясь, как они сами говорили, от уроков сексуального просвещения в школах. В российской прессе их прозвали «секс-беженцами». Уже в феврале 2017-го семья, не выдержав тяжелых условий (их поселили в деревенском доме без удобств и отопления), вернулась обратно в Германию. 15 июня Мартенс вновь приехал в Россию — в Ставропольский край. Бывший помощник краевого уполномоченного по правам человека, а ныне пенсионер Владимир Полубояренко предложил беженцам свой дом — для безвозмездного пользования; Мартенса встречали хлебом и солью, знакомили с национальными диаспорами, уговаривали вновь переехать в Россию. Евгений Мартенс пока не решил, стоит ли возвращаться — и рассказал «Медузе» о своих сомнениях.

— У вас есть русские и немецкие корни. Расскажите, как вы попали в Германию.

— Мы переехали с родителями в 1990 году, мне было 13 лет. Тогда многие немцы возвращались на историческую родину. А так как у нас есть эти корни, то родители тоже решили попробовать. Хотя до этого мы жили в сибирской деревне в Омской области.

Мы поселились в небольшом городе под названием Мешеде. Мои родители там работали, а я доучился с седьмого по девятый класс в немецкой школе, а потом за три года выучился на столяра. Уже потом выучился на мастера, открыл свое предприятие, через два года его закрыл, так как оно было нерентабельным. Теперь же работаю техническим инспектором.

— И как вам жилось в Германии до переезда в Россию в конце 2016 года?

— Я полностью владел немецким, мог писать, общаться. Это не доставляло трудностей. В 1999 году я женился на Луизе. Мне тогда было 22 года, а ей 20 лет. Она так же, как я — русская немка, родилась в Челябинске и переехала в Германию немного раньше моей семьи. Там у нас очень много русских немцев. Все поддерживают связь: вместе рубят дрова, ходят на работу или устраивают праздники.

За 17 лет после нашей свадьбы многое изменилось и в России, и в Германии. В 1990-е в России были тяжелые годы. А мы жили в Германии, были молоды. Дети начали рождаться один за другим, и у нас не было времени о чем-то задуматься. Сейчас у нас десять детей. Старшему сыну 17, младшему один год и семь месяцев. Мы построили дом в селе. Там была начальная школа, куда ходили наши дети до четвертого класса. А с пятого по девятый класс они ездили семь километров на автобусе в другую сельскую школу. В школе мы и столкнулись с реальностью. 

— Какой именно реальностью?

— Наши дети, которые родились в Германии и говорят на немецком без акцента, все равно сильно отличаются от местных. В школе их называют русскими. Думаю, что это передается через гены, и должно пройти два-три поколения, чтобы дети были признаны своими. Плюс даже после многих лет в Германии у меня было чувство, что кусок большой жизни остался в Сибири. Именно Сибирь, Россия — моя родина. А к этому чувству добавилась проблема с воспитанием детей.

— Что за проблема?

— Утром дети уходят в школу и возвращаются домой к часу-двум. Они обедают, немного играют и делают домашнее задание до девяти вечера. Так, большую часть своей жизни они посвящают школе. Дети воспринимают старших людей всерьез, впитывают как губка все. И в школе они столкнулись с сексуальным образованием (в немецких школах с четвертого класса начинаются уроки сексуального развития, детям рассказывают о теле, дружбе, гендерных ролях мальчиков и девочек. С седьмого класса разбираются темы женского цикла, сексуальности и ее видов. Уроки обязательны для всех учеников. Часть из них проходит совместно, еще часть — для мальчиков и девочек раздельно — прим. «Медузы»).

Секс-просвещение в Германии начинается даже с детского сада, а не со школы. Я был на встрече в детском саду, где дипломированный педагог рассказывала воспитательницам и родителям о том, что дети являются личностями, которые имеют право на сексуальность с первых дней жизни. И все, что я услышал, мне очень не понравилось.

— Вам не понравилось, что вашим детям могут рассказывать про секс?

— Конечно, особенно с детского сада. Там устраиваются уголки, где дети могут вдвоем играть в доктора, раздеваться, трогать друг друга. Педагог настаивала, что это нормально, дети имеют на это право и им нельзя препятствовать. Также там есть секс-боксы: пластмассовые коробки, где находятся плюшевые вагины и члены. Поэтому мы своих детей отказались посылать в детский сад.

Для многих местных родителей, чьи дети еще с детского сада занимаются секс-образованием, естественно, что в четвертом классе ребятам по полной программе преподают, как происходит половой акт, показывают все гениталии и тренируют надевать презервативы. В России же такое не изучают даже в девятом-десятом классе. 

— То есть вы не стали отправлять детей в детский сад, чтобы там с ними не говорили о сексе, но в школе вам не удалось этого избежать?

— Мы доверяли школе, думали, что учителя — это порядочные люди, которые относятся к детям с ответственностью. Но по старшему сыну, когда он пошел в четвертый класс, мы заметили, что он очень изменился. Он стал замкнутым, в голове у него сидели какие-то мысли. Мы с женой поняли, что это связано с секс-просветом. Это образование действует как бомба. Мы воспитывали детей в целомудренности, берегли их от ненужной информации, преподавали духовные ценности. Для нашей семьи девственность имеет большое значение.

Мы были в шоке, когда заглянули в книжки. Я не знаю, почему мы раньше не делали этого. Там на некоторых страницах полностью раскрывается тема секса. И ведь учителя могут использовать даже видеоматериалы для такого урока.

— А вы сами с детьми не пробовали говорить о сексе?

— Мы не говорим с ними о сексе. Я понимаю, что они будут слышать все термины от своих сверстников. Но все-таки мы как порядочные родители считаем, что с детьми неуместно говорить об этом. Поэтому пришлось объяснить им, какие ценности мы преследуем, читаем Библию — все понятно на эту тему.

— А этот урок в школе был обязательным для всех детей?

— Я горжусь своей дочерью Мелитой. Она сама отказалась от участия в этом уроке. Тогда нам пришла жалоба на ее прогулы. Я не мог закрыть глаза и пустить все на самотек. Я рад, что у Мелиты нашлось мужество самостоятельно заявить, что секс-просвещение ей мерзко и крайне неприятно. Но из-за этого дело дошло до суда. Нам нужно было платить штраф за пропущенные уроки. Он может доходить до 1500 евро. В нашем случае это было 30 евро — на меня и столько же на мою жену. Мы из принципа отказались платить. А так как мы отказались, то нам грозила тюрьма.

Суд длился около трех лет. После чего в 2014 году ко мне домой пришли четверо полицейских. Они арестовали меня перед всей семьей и увезли за 80 километров в тюрьму на сутки. И все за то, что нашей дочери было неприятно участвовать в уроке секс-просвещения, который оскорбляет ее сердце и совесть. 

— С другими вашими детьми была та же проблема?

— Все наши дети сталкивались с этим уроком. Вторая дочь попала в такую же ситуацию, директор настаивала на ее посещении. Но в конце концов им пришлось ее отпустить, и школа уже не посмела заявить об этом в суд. Так наши дети освободились от секс-образования.

Мы сравниваем первого сына с остальными детьми и видим, что посещение тех уроков оставило на нем негативный отпечаток. Секс-просвет действует на ребенка как заразный вирус на компьютер. Он вроде работает, но делает не то, что вы бы хотели, он заторможен. Понимаете?

— И именно тогда вы захотели в Россию?

— Мы столкнулись со всеми этими проблемами в школе, и они отразились на нашей семье — постоянные судебные процессы, акции, репрессии и намеки, что если нам не нравится школа и страна, то пусть мы выберем что-то другое. А еще в Германии около 60 тысяч детей забирают у родителей просто так (органы ювенальной юстиции в Германии имеют право забрать ребенка из семьи, например, в случае физического или психологического насилия; в 2015 году из семей было забрано 30,9 тысяч детей, около 15 тысяч были впоследствии возвращены домой — прим. «Медузы»). Это стало выгодным бизнесом. За всем этим стоит ювенальная юстиция: они выдают гранты на то, чтобы забирали детей («Медузе» не удалось найти подтверждения этих слов). Им нужна свежая кровь — и много где предпочитают детей именно из России.

Конечно, наблюдая все это, мы не могли исключать, что и у нас заберут детей. Мы жили в порядочном мире, пока не столкнулись с реальностью. Я решил, что надо уезжать отсюда. Узнал о программе переселения соотечественников из интернета — и у меня созрел план уехать в Россию. 

— Как отнеслись к этому ваши жена и дети?

— Это было исключительно мое решение. Родственники были против, дети есть дети, а жена нейтрально относилась. Я являюсь отцом, и это у меня должен быть план, как прокормить семью. Ответственность — на муже, я не мог возложить ее на жену. По программе переселения соотечественников можно было выбрать для переезда один из 50-60 регионов. Я выбрал деревню Кыштовка [в Новосибирской области]. Там жил один из наших друзей, и он приготовил нам дом. Я понадеялся на описание, но на деле дом оказался в ужасном состоянии. Я все равно, конечно, благодарен друзьям, они нас поддерживали. Но у нас не было целью остаться в селе навсегда. Нам нужно было где-то остановиться, и все мои ожидания не оправдались. 

— Какие у вас были ожидания?

— Все оказалось не так, как представлял себе европеец, который 27 лет провел в Германии. Климат был очень суровый, а мы приехали в середине декабря. Семья была не подготовлена к такой холодной зиме. Хорошо, что местное население нам помогало. Эти месяцы я не работал: занимался документацией. Печку топил, дрова заготавливал, автомобиль купил. Дети не ходили в школу. У нас была мечта о домашнем образовании, что в России предусмотрено законом. Но на этой почве с местными властями у нас были разногласия. Также я хотел заниматься фермерским хозяйством, но там условий для этого просто не было. Я оказался не совсем в удобном положении. Все эти моменты вынудили нас вернуться назад, все обдумать и заново взвесить. 

— По программе переселения соотечественников так можно?

— Там есть условие, что если ты участвуешь, то должен прожить два года на выбранном месте. А если ты меняешь место жительства, то обязан вернуть государству деньги, которые оно выплатило. У нас это было 15 тысяч на каждого ребенка, всего 150 тысяч рублей. 

— Чем же вы занимались после возвращения в Германию?

— Жизнь пошла своим чередом. Я через месяц устроился на ту же работу и даже пошел на повышение. Но мы продали дом в селе и уехали за 15 километров от него. Дети пошли в другую школу, и там они стали примером для подражания.

— Так зачем вы опять хотите в Россию?

— До моей поездки в Ставрополь мы с Владимиром Михайловичем [бывшим помощником уполномоченного по правам человека в Ставропольском крае Владимиром Полубояренко] общались через скайп три-четыре раза. Я сюда приехал с целью вернуть ему 150 тысяч, так как он взял кредит за нас и заплатил эти деньги властям Новосибирской области. Также сейчас мы вдвоем решаем вопрос, как продать автомобиль, который купили еще в Новосибирске. Я осмотрел дом, в котором мне Владимир предлагает жить бесплатно, если мы решимся вернуться назад в Россию. Это не исключено, но нужно решать с семьей. Не хочу повторять пройденных ошибок.

— Как вас встретили в Ставрополе?

— Меня встретили символически с хлебом и солью. Казаки принесли на оголенной шашке чарочку. Там должна была быть водка, но мне дали воду. После торжественной встречи на вокзале мы поехали в Архыз смотреть дачу, которую предлагает безвозмездно моей семье один из местных чиновников.

— А Полубояренко предложил вам в это же время другой дом, правильно?

— Да, в Архызе курортная дача, а Владимир Михайлович предлагает дом для постоянной жизни. Он мечтает, чтобы моя семья приехала к нему в дом. Он хочет внуков, которых его дети ему никак не подарят. Поэтому детских смех моих ребят в его саду будет очень радовать всех.

Я мечтаю завести скотину, хрюшу, кабанчика. Все это здесь возможно. Владимир Михайлович договорился, что мои дети смогут учиться здесь на дому, а если что, пойдут в школу для одаренных детей. Старшие дети смогут здесь поступить на бюджет благодаря тому, что глава города [Ставрополя Андрей] Джатдоев и губернатор [Ставропольского края Владимир] Владимиров поощряют инициативу граждан по приему переселенцев из Германии. 

— Как вы здесь проводите первые дни?

— Я сажал картошку вместе с Владимиром Михайловичем. Но вообще я здесь нарасхват. Был на обеде у североосетинской общины. Они поддерживают мою борьбу. После этого в культурном центре ставропольской невинномысской епархии отвечал на вопросы о сексуальном образовании перед православной молодежью и казачатами. Еще будет встреча с депутатами ставропольского парламента. Все предлагают свою помощь, но Владимир говорит, что справится сам — и дом сам отремонтирует. 

— Переедете еще раз в Россию?

— Я решение буду принимать только с семьей в Германии. Не буду делать поспешных необдуманных шагов как раньше. А пока на днях отправляюсь в путь: поездом в Москву, а там автомобилем дальше в Германию. Вернусь назад, буду работать, дети ходить в школу. Там с женой мы все решим. В России очень хорошо, но после зимнего неудачного переезда надо лучше все обдумать.

http://www.t-online.de/leben/familie/id_44232966/sorgerecht-wann-darf-das-sorgerecht-entzogen-werden.html. Просмотр: 20 июня 2017

Sorgerecht  

Wann muss sich der Staat einmischen?

07.06.2011, 11:50 Uhr | Maria Held, t-online.de

Die Zahl der Sorgerechtsentzüge in Deutschland ist binnen vier Jahren um 40 Prozent gestiegen. Wie das Statistische Bundesamt mitteilte, entzogen die Gerichte im Jahr 2009 in insgesamt rund 12.200 Fällen, Eltern vollständig oder teilweise das Sorgerecht für ihre Kinder. Die Gründe dafür liegen auf der Hand: Einen zweiten "Fall Kevin", in dem in Bremen die Misshandlungen des Stiefvaters zum Tod des zweijährigen Jungen führten, darf es nicht geben, darin sind sich alle einig. Doch was muss geschehen, bis ein Richter entscheidet, dass ein Kind bei seinen leiblichen Eltern nicht die nötige Fürsorge erfährt? Es muss sogar sehr viel geschehen sein. Und es arbeiten viele Menschen daran, das Schlimmste zu verhindern. Drogen, Gewalt, Zwangsheirat, Krankheit: Wir haben Fälle gesammelt, in denen Jugendamt und Erziehungsberater eingreifen und Jugendrichter zum Wohl des Kindes leiblichen Eltern das Sorgerechtentziehen.